Продолжение
Часть вторая


Сцена 27. Улицы города . Натура. (40 м)

    Покинув дом Епанчиных, Гавриил Ардалионович, повел тихими, безлюдными улочками князя к себе.
    — Скажите мне, наконец, Гавриил Ардалионович, что за штучка такая эта Настасья Филипповна? — попросил князь...

Сцена 27А. Натура. Компьютер. Комбинированные съемки. (5 м)

   ...на ходу заглядываясь на высящиеся за приземистыми домиками многоэтажные громады неестественных футуристических конструкций виртуального города будущего.

Сцена 27. Улицы города . Натура. Продолжение.

    — О милейший! — вздохнул тот, удивляясь, что князь, отчего-то так активно крутит головой. — Дело было так: когда ответственный секретарь Тоцкий обнаружил на своей спине целлюлит...

Сцена 28. Рабочий кабинет Тоцкого. Интерьер. (3 м)

    Тоцкий перед зеркалом в своем рабочем кабинете разглядывает свой копчик.

Сцена 27. Улицы города . Натура. Продолжение.

    Ганя: ...то решил незамедлительно перейти на растительную пищу и отказаться от бычьих яиц навсегда...

Сцена 28. Продолжение. Деталь. (3 м)

    Тоцкий отодвигает от себя блюдо с бычьими яйцами.

Сцена 27. Улицы города . Натура. Продолжение.

    Ганя: ...После своего назначения зам.министром, он взял отпуск, и поехал в ближнее зарубежье, в Николаев что бы навестить вдову своего покойного друга — секретаря сельского парткома...

Сцена 29. Город Николаев. Сельская натура. (12 м)

    Тоцкий сидит во дворе, и жжет в костре какие то бумаги, которые ему выносят секретари из дома. Настасья Филипповна в школьном платье с ранцем за спиной вприпрыжку бежит в наружный туалет. Тоцкий подглядывает.

Сцена 27. Улицы города . Натура. Продолжение.

    Ганя: ...Приехал, глядь, а у того дочка, как груша налилась...

Сцена 29. Город Николаев. Сельская натура. Продолжение.(7 м)

    Настасья Филипповна в школьном платье играет в классики. За ней в бинокль наблюдает Тоцкий.

Сцена 27. Улицы города . Натура. Продолжение.

    Ганя...Очень заинтересовала Тоцкого такая дивная метаморфоза...

Сцена 29. Город Николаев. Сельская натура. Окончание.(10 м)

    Неожиданно Настасья Филипповна замечает лежащие на земле конфеты, она начинает их собирать и добирается до открытой двери «волги» с мигалкой. Она залезает туда и дверь за ней резко захлопывается и «волга» с сиреной уносится вдаль.

Сцена 27. Улицы города . Натура. Продолжение.

   Ганя: ...Тогда Тоцкий эту дочку отправил на свою казенную дачу, для культурного развития, а сам стал к ней на каждый уикенд наезжать...

Сцена 30. Дача Тоцкого. Интерьер. Натура. (9 м)

    Тоцкий и Настасья Филипповна одетые в кимоно сидят в позе лотоса. Медитируют.
   Читает с ней книжки.
    Показывает, как играть в гольф.

Сцена 27. Улицы города . Натура. Продолжение.

    Ганя: ...Прошло почти десять лет и начал Тоцкий подумывать о женитьбе на какой-нибудь приличной девушке со связями.. Нашел себе невесту — Александру Епанчину. За ней хладокомбинат давали...

Сцена 31. Хладокомбинат. Интерьер. (6 м)

    Александра в подвенечном платье стоит на фоне гигантской холодильной камеры, у нее за спиной возвышаются два грузчика в кожаных фартуках с брикетами замороженной трески на руках.

Сцена 27. Улицы города . Натура. Продолжение.

    Ганя: ...Но ни тут то было — Настасья Филипповна к Тоцкому домой приехала и стала убийством и судом угрожать за растление несовершеннолетней гражданки Украины...

Сцена 32. Лестничная клетка перед квартирой Тоцкого. Интерьер. (22 м)

    Тоцкий стоит на пороге своей городской квартиры, смотрит на сердитую девицу через дверную цепочку.
    — Я, — говорит Настасья Филипповна, — вами доведена до точки сборки. Вы меня под Пинк Флойд невинности лишили и к дзен буддизму пристрастили, а сами жениться на другой задумали! Нет! Я вас наверняка в подъезде серной кислотой оболью. — Тоцкий поежился. — Или, еще лучше, в суд подам за растление несовершеннолетней гражданки Украины, то есть меня. Выгонят вас с поста, и посадят вас в камеру к уголовникам. А вы помните, что делают уголовники с бывшими ответственными секретарями? Через день вас можно будет в лифчики наряжать. Никакой посторонней женитьбы, и деньги тут ни при чем. Я ими и пользоваться не умею. А вот вы мной попользовались и бросить захотели. Теперь я буду жить, как сама захочу и посмотрим, кому хуже. Живите и мучайтесь. На прощанье хочу вам заявить, что вы мне все это время были омерзительны. Боров!

Сцена 27. Улицы города . Натура. Окончание.

    Ганя: ...После этого разговора Тоцкий месяц без охраны из дома не выходил. Боялся, что зарежет. И понять он не может, что именно Настасья Филипповна от него хочет.
    — Вы-то тут причем? — не понял Мышкин.
    — Это Иван Федорович решил проявить военную хитрость, — пояснил Ганя, — меня на ней женить. Тогда у нее повода не будет на Тоцкого обижаться. А Тоцкий с Епанчиным будут осуществлять слияние государства и частного капитала на бытовом уровне.
    Скоро они оказались у дома Гани.

Сцена 33. Подъезд дома. Интерьер. (18 м)

    Шагнули в подъезд и поднялись в квартиру. Князь с интересом читал надписи на стенах подъезда и восхищался: Обратите внимание Гавриил Ардалионович — о чем думают современные дети!
    — Что такое! — на ходу спросил Ганя, — О том же и думают — письки, сиськи!
    — Да, — это конечно, — согласился князь, — Но только подумайте, какой динамичной любовью к жизни наполнено каждое слово — и он с выражением прочел, — Хочу бабу потолще. Коля. М.
    — Тьфу ты! — раздраженно сплюнул Гавриил Ардалионович и взялся за медную ручку на двери.

Сцена 34. Квартира Гани. Интерьер. (64 м)

    В прихожей им навстречу вышла мама Гани и его же сестра Варвара.
    — Кого опять притащил? Фамилия? — хмуро поинтересовалась мать у сына.
    — Хочешь мама верь, хочешь не верь, но это родственник жены моего непосредственного начальника, князь Мышкин, — ответил тот.
    — А почему князь? — не поняла мама.
    — Я не местный, мои за рубеж еще в Февральскую революцию уехали, — успокоил ее князь.
    — Тогда проходи, — пригласила его мама, — Так понимаю, будете у нас жить?
    — Буду, — отчаянно кивнул князь и попросил. — Только не давайте мне увлекаться особо.
    — Чем? — уточнила женщина.
    — В принципе всем, но особенно компьютером, когда я еще был программистом, то бывало, что неделями не вставал от него, не мог добровольно оторваться, — сказал князь.
    — Это не беспокойтесь! — успокоила его мать Гани. — У нас компьютера отродясь не было. Мне не зачем, а у Гани денег на прогресс нет.
    Тут из первой от входной двери комнаты выбежал какой-то старик и бросился целовать напуганного гостя в засос. Причем с криками:
    — Ах как вырос, наш кобелек! Помню, помню, как тебе жопку обосранную мыл в Баден-Бадене на родниках!
    — Да я и не был никогда в Баден-Бадене! — попытался оторваться от него князь.
    — А где был? — уточнил старик.
    — Был в Каннах, — подсказал Мышкин.
    — Помню, помню, как жопку твою обосранную мыл в Каннах на родниках! — взвыл старик.
    — С чего это вы взяли, что я беспрерывно какался? — осерчал гость. — У меня с детства такой манеры не было — под себя ходить!
    — Ай, да молодец, — совсем не смутился старик и начал клянчить. — Выдайте мне десять рублей.
    — Все папа, идите баюшки, — отпихнул его назад в комнату Ганя, а князю сообщил, — Это мой родитель — генерал Иволгин, гроза Кавказа. Спился и проигрался от многочисленных ранений. Денег ему не давайте, он их все равно в рулетку продует. Да, это мама моя и сестрица Варя, — ткнул рукой в сторону женщин Ганя, — Мама очень добрая, а Варя совсем задумчивая.
    — Очень приятно, — поклонился им Мышкин.
    — Салют! — раздался из глубины коридора сначала голос, а потом недвусмысленный звук исходящих газов и взметнул портьеру.
    — Фердыщенко! — усовестила кого-то Варя и объяснила. — Еще один наш постоялец Фердыщенко — галерейщик, и пукает оглушительно по любому подходящему случаю.
    — Сейчас случай самый, что ни на есть подходящий. Салют в честь высокого гостя, — опять раздался тот же голос.
    — Что, пошли чаем полакомимся с кренделями? — предложил Гавриил Ардалионович.
    Собравшиеся согласились с ним и прошли в большую комнату.
    — Решил я все-таки мама на Настасье Филипповне жениться, за ней три вагона тушенки дают.
    — Дурная баба, — расстроилась мама, — Беспорядочного образа жизни и сомнительного прошлого.
    — Но тушенка мама!? — простонал Ганя.
    — Чего тушенка!? — крикнула Варя, — Где гарантии, что они тебе свежую дадут? Вдруг, просроченная давно, а эта фотомодель нас триппером уже позаражает.

Сцена 35. Квартира Гани. Продолжение. (100 м)

    Во входную дверь кто-то заколотил ногой. Потом дверь ухнула и в квартиру протопала сама Настасья Филипповна.
    — Что сволочь столичная!? Не ждали!? — крикнула она, явно наслаждаясь произведенным впечатлением.
    — Какая чаровница! — не удержал восхищенного вздоха князь. — Просто сувенир!
    — Чем обязаны Настасья Филипповна!? — встал на пути вошедшей Ганя и понюхал воздух. — Слышу вы основательно под мухой. Поскандалить желаете или от чистого сердца?
    — Гавриил, отвали! — сдвинула его в сторону гостья и обратилась к маме. — Слышали, что я за вашего дрочилу могу пойти?
    — Чего это он дрочила-то? — вступилась за сына мать.
    — Так кто ж не знает!? Все знают? Самый первый рукоблуд в столице, — заверила Настасья Филипповна. — Но ни в этом дело. А дело в том, что я еще не знаю, пойду или нет.
    — Ты говори, да не заговаривайся, скажи спасибо, что в квартиру пустили, таким как ты место ни в приличном доме, а в публичном, — крикнула ей мама Гани.
    — А куда я пришла, позвольте уточнить, тут самый, что ни на есть бордель, причем дешевый, — огрызнулась гостья, — Вы же комнаты сдаете?
    — Ой-ей-ей?! Все пропало... — тушеночная невеста нас всех разоблачила вмешалась Варя. — Не твоего пьяного ума дело! Что же касается замужества — это еще надо поглядеть — подходишь ли ты Гане или нет.
    — Вот ты какова, Варя!? — еще больше распалилась Настасья Филипповна. — Не пойму — чего тебя-то саму никто не берет!? Я бы взяла. Двор сторожить.
    — Какой кошмар! — застонал Гавриил Ардалионович, доподлинно зная характер сестры и заранее предчувствуя трагическую развязку. Но случилось иначе, потому что за дверьми раздались громкие голоса и в квартиру внесли Парфена Рогожина сломаной ногой вперед, следом за ним вошла добрая дюжина пьяных молодцов.
    — Стоять, бояться! Королевна моя! Снегурочка! — заревел он, глядя на Варю. — Поедем на пароходе кататься!... — Но вдруг Парфен увидел среди присутствующих Настасью Филипповну. — Как! И вы здесь! Жемчужина моя! Дайте я вас немедленно поцелую!
    — Парфеша, куда тебе целоваться-то, ты ведь облеванный весь!? — возразила Настасья Филипповна, разглядывая Парфена..
    — Чем обязан!? — выступил вперед Ганя.
    — Обязан? — рявкнул Рогожин, — Еще как обязан! Помнишь, что ты у меня на кремацию мамы денег занимал? А мама-то жива! Вот я и пришел тебя поздравить и деньги обратно забрать. Давай мои денежки.
    — Ложь! Наиковарнейшая ложь! — взвизгнул Ганя, — Он очерняет меня в глазах общественности!
    — Ах ты мерзавец! — накинулась на брата Варя, — Маму в гроб упек...
    — Молчать! — накинулся на нее Ганя и намерился хлестануть ладонью по лицу, но Мышкин перехватил его руку.
    — Гавриил Ардалионович! — усовестил он. — Разве можно родственниц мордовать да еще на людях?..
    — Тогда тебя, идиотина! — не вразумился Ганя и шлепнул князя по щеке.
    — Порву за князя, за Льва Николаевича!!! Пацаны!!! Дави центровых! — оглушил всех своим яростным ревом Парфен, давно имевший на Ганю зуб и навалился на него. Колотя друг друга, они покатились по паркету.
    — Наших бьют! — сделала свои выводы Варя и прыгнула на Настасью Филипповну. Девицы так же принялись кувыркаться по гостиной. В рядах вновь прибывших тоже что-то произошло. Что-то ухнуло, что-то грохнуло и через секунду, охваченные единым боевым энтузиазмом, дрались уже все. Активнее всех участвовал в бойне престарелый генерал — он азартно хлестал гостей костылем по головам.
    Не зная чем заняться, и не имея вкуса к насилию, Мышкин включил магнитофон и немного поплясал. С последним тактом музыки и драка, как-то сама собой, утихла. Гости стали подниматься с пола и поправлять изодранные костюмы.
    — Вот это веселье! — радовался Парфен и посылал Настасье Филипповне воздушные поцелуи, — Тигрица моя! Я тебе сегодня ведро денег принесу, если за меня пойдешь в ЗАГС.
    — Я подумаю, — улыбнулась та и объявила всем. — Всех милости прошу сегодня вечером к себе на коктейль.
    Потом она подошла к маме Гавриила Ардалионовича и поцеловала ее:
    — Хорошо у вас, но пора. Дочь ваша Варя, очень хороша. Как работает левой снизу! А сын — все-таки дрочила!
    Она прикрыла шалью порванную блузку и вышла прочь. Рогожина вынесли вслед за ней. Гости потянулись за ними. Вскоре в квартире остались только Ганя, Варя, их мама и князь.
    — Простите меня, князь, я больше не буду, — извинился перед ним Гавриил Ардалионович. — Чего-то на меня накатило.
    — Спасибо, князь, — поблагодарила Мышкина Варя, — вы настоящий дворянин и программист.
    — Кушайте на здоровье! — улыбнулся тот и попросил, — Мне бы помыться, а то от меня котиками пахнет.
    — Пойдемте, голубчик, — потянула его за рукав Варя. — Я вам и шампуня дам, от перхоти.

Сцена 36. В ванной. (25 м)

    Добрая девушка отвела Мышкина в ванную, забрала у него одежду и удалилась. Скоро он лежал в ванной и играл с пеной. Князь пытался ее есть, но она ему не понравилась. Тогда он откинулся на спину и хотел подремать, однако это ему тоже не удалось...

Сцена 36А. В ванной. Компьютер. Досъемка. (15 м)

    ...потому что вода в ванной забурлила, заискрилась разноцветными огнями и из нее поднялась миниатюрная, напоминающая шприц, эстрада, блестящая разноцветными огнями, а на ней не больше суслика дородная гражданка в вечернем платье с гигантской бриллиантовой брошью. Не давая опомниться, гражданка открыла свой пухлый рот и исполнила арию из неизвестной князю оперы на немецком языке. После арии эстрада также внезапно, как и появилась, опустилась в бурлящую пену...

Сцена 36. В ванной. Продолжение.

    ...затем на другом конце ванной по пояс в пене появилась Варя, которая беззвучно как рыба открывая рот что-то рассказывала и рассказывала и размахивала оголенным бюстом...

Сцена 36Б. В ванной. Компьютерная обработка.

    ...потом пошли помехи, изображение стало компрессироваться, то есть пошло разноцветными квадратиками, и князь, нахмурясь, закрыл глаза.

Сцена 37. Коридор. (10 м)

    Из ванной князь вышел распаренный, в байковом халате, беспрерывно оглядываясь на пенящуюся воду, и тут же столкнулся с генералом Иволгиным.
    — Ищите меня в «Трех пяточках», я вам кое-что расскажу об одной высокопоставленной особе, — загадочно шепнул тот.
    — А где это — «Три пяточка»? — уточнил Мышкин.
    Но генерал уже скрылся за дверью.

Сцена 38. У казино. Натура. (7 м) Наскоро одевшись в позаимствованный у Гани костюм, князь выбежал на улицу и тут же обнаружил сверкающую неоном на фасаде близлежащего здания надпись «Казино «Три пяточка»», массивную дубовую дверь и стоящие вокруг дорогие автомобили.

Сцена 39. Казино. Интерьер. (72 м)

    Мышкин осторожно перешагнул через порог и вошел в казино. В полумраке игорного заведения он обнаружил генерала одиноко сидящего за столом в углу около рулетки и направился к нему.
    — Вот князь, какая она такая жизнь!, — вместо приветствия заявил тот и тут же предложил. — Давайте мой родной попьем водки чуть-чуть... — и не дожидаясь ответа, крикнул официанту:
    — Человек, водки! Мне и этому офицеру!
    — Мне совсем граммульку, мне нельзя увлекаться... — предупредил князь.
    — Конечно! Дорогуша! — на весь бар умилился генерал и погрузился в традиционные воспоминания. — А помнишь, как я твою жопку обосранную в питьевых фонтанчиках!..
    На них брезгливо покосились стоящие у соседнего игрового стола.
    — Пожалуйста, не надо этих гнусных подробностей! — взмолился Мышкин.
    — Нет, так нет! — послушался Иволгин, — Я сам такой сентиментальный. У меня, вот предположим, был офицер Парамонов, ему на мине ноги по самый не горюй оторвало, так я до сих пор холодец жрать не могу.
    Официант принес бутылку водки и генерал ее незамедлительно разлил по стаканам.
    — На здоровье! — крикнул он и выпил стакан.
    — Будьте! — поддержал его князь, чуть пригубил бодрящий напиток и попробовал направить разговор в нужное русло. — Что вы мне хотели рассказать?
    — Я!? — удивился тот.
    — Вы, — подтвердил Мышкин.
    — А я! — вспомнил генерал, — Конечно хотел! Про твоего папу.
    — Вы знали моего папу? — заинтересовался князь.
    — Конечно, я знал твоего героического папку! — грохнул кулаком по столу рассказчик, — Мы с твоим родителем прошли всю Анголу! Дважды горели в танке и трижды в самолете, а однажды мы увязли в тропическом болоте.
    — Какая странная история! — задумался Мышкин, — А я думал, что папа был инженер экономист.
    — Знаешь, сынок, что такое конспирация!? — таинственно и мужественно сообщил генерал, — Ставишь на дюжину, а собираешь на цвете! Так вот — оказались мы на маленьком кусочке земли, а со всех сторон лезут крокодилы...

Сцена 40. Болото. Натура. (3 м)

    Болото, с островком посредине, закипает пузырями. На островке два бойца с автоматами.

Сцена 39. Казино. Интерьер. Продолжение.

    ...Я ему говорю: «Ну, что говнюк.» Я его так по дружески звал. « Ну, что говнюк, может споем что-нибудь перед смертью? И запели: «Светит незнакомая звезда...

Сцена 40. Болото. Натура. Продолжение (3 м)

    Из болотной жижи вылезает крокодилий глаз.

Сцена 39. Казино. Интерьер. Продолжение.

    ...снова мы оторваны от дома, снова между нами города, взлетные огни аэродрома...»»
    — А дальше? — нетерпеливо заерзал на стуле князь.
    — Дальше я потерял сознание! Очнулся, а от твоего отца только каска осталась...

Сцена 40. Болото. Натура. Окончание (2 м)

    Пустая каска качается на воде.

Сцена 39. Казино. Интерьер. Окончание.

    Иволгин вздохнул, допил водку и крикнул опять:
    — Человек, водки!
    — Каска, так каска, — смирился Мышкин и спросил: — Вы хорошо знакомы с Настасьей Филипповной?
    — Еще бы! — воскликнул генерал, — Я знал еще ее покойную мать. Хотели даже пожениться, но обстоятельства не позволили, у меня учения начались, а она ключицу сломала. А ведь мог бы отцом быть вашей Настасьи Филипповны.
    — Вы и вечером к ней пойдете? — осторожно поинтересовался князь.
    — А как же! — приосанился генерал. — Ждет она меня, надеется на многое. Без меня ни одного вопроса не решает.
    — Можете и меня взять на этот коктейль? — попросил Мышкин. — Мне очень надо с ней поговорить.
    — Поехали! — хлопнул его по плечу генерал, — Только за водку заплати, а то у меня платиновый «американ экспресс». Не везде принимают. Тем более в этом гадюшнике, где я оставил все свои военные накопления, — и он показал на крупье за игровым столом неподалеку, — Вон тот человек лишил мою дочь приданого собственноручно.
    Князь смиренно бросил на стол денежную купюру...

Сцена 41. Проезд в Хаммере. Натура. Интерьер автомобиля. (23 м)

    ...и они вышли на улицу.
    — Вот мой Буцефал! Трофейный. Мне Саддам Хусейн подарил, на юбилей! — показал генерал на припаркованый к обочине «Хаммер». Собеседники уселись, и Иволгин надел очки пилота времен Первой мировой и двинул машину по шоссе. Князь не смог толком полюбоваться ландшафтами за окном, потому что машина через секунду набрала такую скорость, что у него начались перегрузки.
    — Как вы определяете, где находитесь? — простонал Мышкин, глядя на разноцветные полосы за окном.
    — По приборам, — ответил Иволгин.
    Тут что-то грохнуло, машину качнуло, и скорость заметно уменьшилась.
    — Елки палки! Опять корову сбил, — ругнулся генерал. — Ходят тут, где попало. Устроили бардак.
    Мышкин выглянул в окно. Они ехали какому-то новому району. По обе стороны дороги высились заводские постройки.
    — Откуда здесь коровы? — не удержался от вопроса князь.
    — Со стороны Смоленска идут, там лесные пожары, еще кабаны, лоси, — объяснил генерал, — и показал на троллейбусную остановку, осыпанную вялыми цветами и милицейскими фуражками, — а здесь работницы чулочной фабрики милиционера изнасиловали.

Сцена 42. Гаражи. Натура. Интерьер. (38 м)

    Наконец, они въехали в какие-то гаражи, Иволгин остановил машину, выбрался из нее и огляделся по сторонам.
    — Это здесь? — недоуменно огляделся Мышкин, выходя из машины за ним.
    — Здесь! — признался генерал. — Здесь находится источник вечного наслаждения, вот он, и он показал на вышедшую из одного гаража женщину средних лет, плотного телосложения в комбинезоне.
    — Ты денег привез? — с ходу поинтересовалась она у генерала.
    — Пышка моя, я жду перевода? — развел тот руками.
    — Тогда иди сюда, — схватила его за воротник женщина и потащила к гаражу, — Будешь в яме сидеть, пока пенсию не получишь.
    — Позвольте! — попытался вмешаться Мышкин, — А как же Настасья Филипповна!?
    — Ничего не поделаешь! — уже из ямы крикнул ему генерал.
    — Вы же обещали меня отвезти к ней, — расстроился князь.
    — Обещал, — раздалось из ямы, — И когда-ни-будь обязательно отвезу. Во имя светлой памяти о нашей вечной дружбе с твоим легендарным отцом и покойной матерью Настеньки.
    — Вы ни всему верьте, — обратилась к Мышкину женщина в комбинезоне, — генерал Иволгин все-таки иногда немного искажает действительность. По привычке — противника дезинформирует. Меня тоже дезинформировал. Обещал жениться и содержать на всем готовом. Мою квартиру продал и купил «Хаммер». Теперь в гаражах живу третий год. «Хаммер» мою.
    — Я так понимаю, что Настасьи Филипповны здесь нет, — заключил князь.
    — Нет, — согласилась женщина, — Здесь есть я, генерал и «Хаммер».
    Она склонилась над ямой и сообщила туда генералу:
    — А ты сиди, пенсии жди, но если пенсию тебе не отдадут, то я продам «Хаммер».

Сцена 43. Улицы города. Перекресток. Натура. (16 м)

    Мышкин не стал больше погружаться в хитросплетения личной жизни нечестного вояки и горестно побрел к дороге. Такси он поймал на перекрестке.
    — Вы случайно не знаете, где Настасья Филипповна живет? — уже не надеясь ни на что, спросил он у водителя.
    — Кто ж не знает, где Настасья Филипповна живет, — отчего-то обиделся тот. — Она много, где живет, а сейчас дачу боярскую снимает в Переделкино.
    — Тогда поехали! — обрадовался князь.
    — Вы не выпивши? Драться не будем? — опасливо уточнил водитель.
    — Не пью я, голубчик, и не курю, и не нюхаю, и не колюсь, и компьютером стараюсь не пользоваться, — улыбнулся Мышкин, — а уж драться совсем не пристрастен.
    — Исключительный вы человек! — восхитился шофер и вдарил по «газам».

Сцена 44. Двор загородного дома Настасьи Филипповны. Натура. (16 м)

    Уже через десять минут машина остановилась у хорошего дома в Переделкино. Князь расплатился с водителем и через калитку вошел во двор.
    — Мне к Настасье Филипповне, — заявил он сторожу, дежурившему у входной двери.
    — Вот, вот, так и я 45 лет назад переступил порог этого дома. А дому этому уже за пять столетий перевалило. Раньше он принадлежал боярину Свиньину. И любил боярин дворовую девку Парашу...

Сцена 45. Комнаты дома. Архаика. Интерьер. (9 м)

    Боярин играет в жмурки и с завязанными глазами мечется по дому в поисках Параши. Та бегает от него и визжит.

Сцена 44. Двор загородного дома Настасьи Филипповны. Натура. Продолжение.

    Сторож: ...До полоумия любил. И пошел он однажды к самому царю Ивану Грозному — самодержцу российскому просить разрешения сочетаться законным браком с Парашей. Но тот на всякий случай ему голову отрубил...

Сцена 46. Царские палаты. Интерьер. (5 м)

    Царь пододвигает ногой плаху к склоненному боярину. Палач поднимает топор.

Сцена 44. Двор загородного дома Настасьи Филипповны. Натура. Продолжение.

    Сторож: ...А девка в столовой повесилась на вожжах от неуемной печали...

Сцена 47. Столовая в доме. Архаика. Интерьер. (3 м)

    Параша спрыгивает с обеденного стола и повисает в воздухе. Крюк угрожающе гнется, но выдерживает.

Сцена 44. Двор загородного дома Настасьи Филипповны. Натура. Окончание.

    Сторож: ...С тех пор в этом доме ничего хорошего не происходило, — ответил сторож и предложил: — Так что — милости просим.

Сцена 48. Загородный дом Настасьи Филипповны. Интерьер (51 м)

    На просторной веранде никого не было, но из большой комнаты в конце коридора доносились голоса и смех.
    — Ба, да это князь! — крикнул Фердыщенко, едва завидев вошедшего.
    — Здравствуйте! — смущенно поздоровался с присутствующими Мышкин и опасливо посмотрел на гнутый крюк в потолке. В гостиной находились помимо Фердыщенко и Настасьи Филипповны, еще и Тоцкий, Иван Федорович, Ганя и неизвестная старушка благообразной наружности.
    — Мы тут во всякие игры играем, — взяла князя за руку хозяйка, — их Фердыщенко придумывает. Правда в основном — это пошлость и безобразие, но смешно. Вот предположим, прямо перед вашим приходом Фердыщенко на спор сдул спичечный коробок со стола своими бесконечными ветрами. Теперь ему Иван Федорович щелбан должен.
    — Я не против, — подал голос генерал, — Но требую, что бы Фердыщенко руки помыл.
    — Может мне еще на указательный палец презерватив одеть? — ехидно вставил тот.
    — Презерватив, не презерватив, но факт, что так я брезгую, — начал сердиться Иван Федорович. — При вашем образе жизни и умственном развитии нет никаких гарантий.
    — Иван Федорович! В вашем возрасте можно уже ничего не бояться, — парировал Фердыщенко, почему-то прыгая на одной ноге и ковыряя в ухе пальцем. Генерал собрался обидеться и начал багроветь.
    — Господа, бросьте ссориться! — призвала их к миру Настасья Филипповна, и обратилась к Фердыщенко, — а вы, голубчик, придумайте нам какую-ни-будь другую игру, да поинтересней, и без порчи воздуха, а то после вас надо день квартиру проветривать.
    — Отчего же! Извольте! — быстро согласился тот, переставая прыгать, — Когда я был в гостях у принца Уэльского, то играл с его фрейлинами в одну презабавнейшую забаву. «Компромплезир» — называется.
    — И в чем же смысл этого «компромаплезира»?, — полюбопытствовал Тоцкий, потягивая из миниатюрной фарфоровой чашечки кофе, — Хотя я предполагаю, что вы опять соврете.
    — Все очень просто, — спешно продолжил рассказчик, — Каждый по очереди вспоминает самую постыдную историю своей жизни и рассказывает ее уважаемой публике.
    — Неплохо, — покачал головой Тоцкий и предложил, — Но только женщин из этого исключим и о политике ни слова.
    - Обязательно исключим! — поддержали его все собравшиеся.
    — Не согласна, — воспротивилась Настасья Филипповна, — Я хочу участвовать наравне со всеми.
    — О кей! — сказал Фердыщенко, вытащил из кармана спичечный коробок, оттуда несколько спичек по числу присутствующих, отломал от одной серу, зажал в руке и протянул гостям. — Тяните свою судьбу.
    Началось голосование. В конце концов, сломанная спичка досталась самому Фердыщенко.

Сцена 49. Гостиная в доме Настасьи Филипповны. Рассказ Фердыщенко. (47 м)

    — Вот тебе на! — озадачился тот, но быстро взял себя в руки. — Я, так я... Я, в отличие от некоторых пожилых генералов, правды про себя не боюсь. Я и есть сам — воплощенная правда и честь... Жил я малыш двадцатипятилетний, как голь перекатная: только из Харькова переехал, а тетка моя столичная меня на порог не пускала, за то, что я с иными женщинами общался. Строгих нравов была женщина, учительница математики на отдельной жилплощади. А я снимал комнату в коммунальной квартире в Лефортово, — начал свое повествование Фердыщенко. — А рядом киллер комнату снимал. И получал тот киллер заказы на свои жертвы по почте. Ему присылали по субботам открытку с изображением Пятигорска, в нее имя и фамилия вписаны. А ключ от почтового ящика у всех жильцов был. И у меня соответственно. Так вот. Возвращаюсь я как-то под утро с пятницы на субботу домой, открываю ящик и вижу эту открытку...

Сцена 50. Коридор коммуналки. (3 м)

    Фердыщенко разглядывает открытку и двигает бровями.)

Сцена 49. Гостиная в доме Настасьи Филипповны. Рассказ Фердыщенко. Продолжение.

    Фердыщенко: ...И что же вы думаете господа!? Я туда тетку и вписал. И пошел спать, да забыл. Пьяненький был, у Марины два дня до этого зависал в половых излишествах и беспробудном алкоголизме...

Сцена 51. Квартира Марины. Интерьер. (5 м)

    Голый Фердыщенко висит вверх ногами с бутылкой водки в руках, а Марина в кожаном неглиже хлещет его по ягодицам хлыстиком.

Сцена 49. Гостиная в доме Настасьи Филипповны. Рассказ Фердыщенко. Продолжение.

    Фердыщенко: ...А киллер на следующей неделе в школу пришел, где моя родственница алгебру преподавала...

Сцена 52. Класс в школе. Интерьер. (14 м)

    Киллер входит прямо на урок и три раза стреляет учительнице в грудь. Учительница обливаясь кровью, пробует уползти. Что-то писавший на доске мелом мальчик тянет руку и спрашивает:
    — А контрольный?
    Умиленный киллер протягивает ему пистолет, и мальчик добивает учительницу контрольным выстрелом в голову. После чего, киллер забирает назад свое оружие, что-то исправляет в, написанной мальчиком на доске, формуле и удаляется.

Сцена 49. Гостиная в доме Настасьи Филипповны. Рассказ Фердыщенко. Окончание.
    Фердыщенко: ...У тетушки наследником только я числился, поэтому скоро получил свою жилплощадь. Впрочем, так же скоро продал, стал риэлтором, на этом разбогател и открыл первую свою галерею живописи. Ну, каково!? — и он оглядел обескураженных слушателей.
    — Кошмар какой! — только и смог сказать за всех Иван Федорович.
    — Кошмар, не кошмар, а правда чистейшая, — заявил Фердыщенко и протянул руку со спичками к гостям. — Продолжим, господа, наши торжества истины.

Сцена 53. Гостиная в доме Настасьи Филипповны. Рассказ Ивана Федоровича. (76 м)

    Вздохнув, гости потянулись к спичкам. На этот раз жребий выпал Ивану Федоровичу.
    — Прежде всего, мои благородные слушатели, заклинаю вас не относиться слишком критично к поступку совершенному мной очень давно, в дикой и глупой юности, — попросил Иван Федорович и начал. — Двадцать пять лет назад я служил со своим лучшим другом старшим лейтенантом Димитриевичем на одной азиатской границе...

Сцена 54. На границе. У погранстолба. Натура.. (3 м)

    Молодой Иван Федорович стоят в обнимку с Димитриевичем на фоне пограничного столба, Иван Федорович держит козу над головой товарища.)

Сцена 53. Гостиная в доме Настасьи Филипповны. Рассказ Ивана Федоровича. Продолжение.

    Иван Федорович: ...Времена были дикие, то и дело происходили вылазки со стороны этих дикарей и нападения на погранотряды...

Сцена 55. На границе. Заросли кустарника. (4 м)

    Из-за холма выглядывают злобные азиатские физиономии с кустами на головах, у одного на голове чучело зайца.

Сцена 53. Гостиная в доме Настасьи Филипповны. Рассказ Ивана Федоровича. Продолжение.

    Иван Федорович: ...Однажды в такой ситуации оказались и мы. После трех часов боя из всего отряда остались только мы со старшим лейтенантом...

Сцена 55А. Деталь. (2 м)

    Картина Васнецова «Поле битвы»

Сцена 53. Гостиная в доме Настасьи Филипповны. Рассказ Ивана Федоровича. Продолжение.

    Иван Федорович: ...А враг все прет и прет. Когда мы поняли, что у нас патронов только на два часа...

Сцена 55Б. На границе. У погранстолба. Бой. Натура. (6 м)

    Димитриевич берет Ивана Федоровича за руку и говорит: br>     — Ванюша! В этой жизни я люблю только три вещи: тебя, сгущенку и мою кареокую Ларису. Я написал ей письмо о моей беспощадной любви. Отнеси брат ей это письмо, а я тебя прикрою.

Сцена 53. Гостиная в доме Настасьи Филипповны. Рассказ Ивана Федоровича. Продолжение.

    Иван Федорович:...Как я его не уговаривал уйти вместе...

Сцена 55В. На границе. У погранстолба. Бой. Натура. Продолжение (3 м)

    Молодой Иван Федорович тянет кого-то за ногу. В руках у него остается только сапог.

Сцена 53. Гостиная в доме Настасьи Филипповны. Рассказ Ивана Федоровича. Продолжение.

    Иван Федорович: ...он был непреклонен, и под вечер, короткими перебежками, с письмом в руках, я бросился бежать к нашим. Последнее что я видел, была картина — мой доблестный друг поднялся во весь рост с пулеметом в руках, и распевая песню про Варяга, начал поливать огнем неприятеля...

Сцена 55Г. На границе. У погранстолба. Бой. Натура. Продолжение (3 м)

    Димитриевич с двумя станковыми пулеметами и в одном сапоге стреляет из двух пулеметов.

Сцена 53. Гостиная в доме Настасьи Филипповны. Рассказ Ивана Федоровича. Продолжение.

    Иван Федорович: ...На вторые сутки меня грязного и отощавшего подобрал отряд с соседней погранзаставы...

Сцена 56. Проселочная дорога. Натура. (5 м)

    Молодой Иван Федорович весь в лохмотьях ползет по дороге и натыкается на чьи-то сапоги. Сапоги принадлежат очень толстому офицеру кушающему куриную ножку.

Сцена 53. Гостиная в доме Настасьи Филипповны. Рассказ Ивана Федоровича. Продолжение.

    Иван Федорович: ...От них-то я и узнал, что товарищ Димитриевич пал смертью храбрых, от сорока восьми пулевых ранений и четырехсот штыковых... Через месяц я вышел из госпиталя и поехал в отпуск...

Сцена 57. У госпиталя. Натура. (3 м)

    Молодой Иван Федорович, застегивая на ходу ширинку, покидает госпиталь.

Сцена 53. Гостиная в доме Настасьи Филипповны. Рассказ Ивана Федоровича. Продолжение.

    Иван Федорович: ...И даже больше, чем свою жену повидать, мне хотелось повидать Ларису Димитриевич и вручить ей последнее послание мужа. Пришел я на вокзал, купил билет до Казани и стал ждать. Тут неожиданно меня живот скрутил. Да так скрутил, что хоть лай...

Сцена 58. Привокзальная площадь. Натура. (7 м)

    Молодой Иван Федорович с букетом лилий в руках кокетничает с хорошенькой проводницей, потом резко изменяется в лице, грубо отпихивает проводницу и начинает с перекрещенными ногами прыгать по вокзалу.)

Сцена 53. Гостиная в доме Настасьи Филипповны. Рассказ Ивана Федоровича. Продолжение.

    Иван Федорович: ...Побежал я в сортир и быстро оправился. Вздохнул облегченно и тут глядь, а бумаги-то и нет. Все обыскал, ничего нет. Только военный билет и письмо старшего лейтенанта. Пробовал кричать, что бы кто-ни-будь бумажки принес...

Сцена 59. Сортир на вокзале. Интерьер. (4 м)

    Со спущенными штанами на очке сидит молодой Иван Федорович что-то ожесточенно орет и палит вверх из табельного Макарова.

Сцена 59А. Привокзальная площадь. Натура. (4 м)

    По привокзальной площади из туалета с явными признаками паники на лицах разбегаются штатские.

Сцена 53. Гостиная в доме Настасьи Филипповны. Рассказ Ивана Федоровича. Продолжение.

    Иван Федорович: ...Куда там! Туалет в миг опустел. Даже дежурный убежал. Смотрю, а до отхода поезда осталось пять минут. Делать нечего — заплакал я и подтерся письмом героя. Трусь и плачу. И плачу, как курсант какой...

Сцена 59Б. Сортир на вокзале. Интерьер. (3 м)

    Молодой Иван Федорович подтирает зад и плачет навзрыд.

Сцена 53. Гостиная в доме Настасьи Филипповны. Рассказ Ивана Федоровича. Окончание.

    Иван Федорович: ...К жене его я, конечно, не поехал и в моем сердце навсегда теперь застрял осколок вины и предательства памяти друга.
    В углу гостиной оглушительно завизжала неизвестная старушка.
    — Ну, здорово живешь! — крикнул Фердыщенко, когда генерал закончил. — Эка невидаль — депешей подтерся! Я чем только не подтирался. И деньгами и избирательными бюллетенями. Кстати, последними с особенным удовольствием. Но разве это честно!? Я вам про тетю родную сознался, а вы мне мелочевку какую-то суете! Я честное слово негодую.

Сцена 60. Гостиная Настасьи Филипповны. Борьба за руку невесты. (135 м)

    — Не злись, может быть, эти откровения нам и пригодятся — успокоила его Настасья Филипповна и объявила, — Я тоже решила один анекдотец рассказать. Короче так: господин Тоцкий и Иван Федорович хотят что бы я вышла замуж за Гавриила Ардалионовича, — и девушка повернулась к бледному Гане, Так вот что я вам скажу господа генералы — идите все в задницу!.. Замуж мне недосуг... За нашу с тобой, Ганя, свободу! — она подняла рюмку и выпила.
    — Позвольте, милочка! — возмутился Иван Федорович. — Вы сами клятвенно уверяли, что пойдете за Гавриила Ардалионовича. Он вас любит, наверняка.
    — Чушь! Он не меня любит, а тушенку, которую вы за меня обещали дать.
    — Может, оно и так! — не выдержал Ганя. — Но и в вас я нахожу некоторую приятность, а тушенка нам пригодится для питания.
    — Три вагона? — спросила Настасья Филипповна.
    — Два продадим, купим сантехнику, — уточнил Ганя.
    В углу опять зашлась скрипучим то-ли визгом, то-ли хохотом неизвестная старушка.
    — Ну, не знаю!.. — Настасья Филипповна повернулась к Мышкину. — Что посоветуете: ходить за него или нет?
    — Ни в коем случае! — честно ответил тот.
    -Решено! — крикнула Настасья Филипповна, — Не иду за Ганю.
    — Безобразие! — обиделся Иван Федорович и потащил Тоцкого к выходу. — А вы-то князь... Э-эх!
    Но дорогу им перегородил Рогожин с компанией. Он вкатился на электрокресле для инвалидов с загипсованной ногой вперед и с порога заорал:
    — Буэйнос диос, голодранцы! Я приехал надавать вам всем по соплям кредитными билетами, а вам моя, несравненная Настасья Филипповна, я привез полное финансовое освобождение от депрессии в вечно зеленых условных единицах... Мне брат Серега выделил, ему пока все равно не надо — он руки ноги поломал — на роликах катался...

Сцена 60А. Трамплин на Воробьевых горах. Натура.

    Двое здоровенных ребят спускают Серегу на роликах с большого трамплина на Ленинских горах.

Сцена 60. Гостиная Настасьи Филипповны. Борьба за руку невесты. Продолжение.

    Парфен сделал знак и один человек из его свиты выставил на стол кейс.
    — Князь! Здорово! И ты здесь! — крикнул Рогожин, заприметив Мышкина среди гостей.
    — Добрый вечер, Парфен Семенович, — неловко махнул ему в ответ ладонью тот.
    — Вот, Парфен, — обратилась к Рогожину Настасья Филипповна, — прямо перед твоим приходом я отказала во взаимности Гавриилу Ардалионовичу и его старшим товарищам — Ивану Федоровичу и господину Тоцкому.
    — Правильно! — расцвел улыбкой Рогожин, — Зачем тебе этот обсос!
    — Но Парфен! — нахмурилась Настасья Филипповна, — Обсос, ни обсос, а замуж звал. К слову... — И она взглянула на гостей. — Никто еще не хочет меня замуж позвать?
    — Я хочу жениться очень! — крикнул Парфен, отнял у цыгана гитару и запел. — Поедем Настасья жениться, давно я тебя поджидал!
    — Это понятно, а еще кто? — опять посмотрела на присутствующих хозяйка.
    Рогожин с маху долбанул гитарой об стену и разнес инструмент в щепки.
    — Я хочу, — решительно признался Мышкин.
    — Ох, князь, — вздохнула хозяйка и выпила водки еще, — Зачем я вам?. Зачмарю я вас до смерти. И на что мы кушать будем и вам лекарства покупать?
    — Почему? — пожал плечами Мышкин, — У меня денег-то побольше, чем предполагаете вы и налоговая инспекция.
    — Врешь! — проревел оскорбленный Рогожин.
    — Отнюдь! — не отступился тот и объяснил. — Помните, я вам про дядю Аристарха рассказывал? Так вот — перед смертью ему удалось выиграть один суд и доказать права князей Мышкиных на какую-то кимберлитовую трубку в земле, где алмазы добывают. Всю трубку нам не отдали, дали 10% процентов. Доход — 4 миллиарда ежемесячно. Что с ними делать — ума не приложу. Хотел цирк для бедных детей построить, но думаю еще останется.
    — Останется, останется! — уверил его Иван Федорович, — Слава науке!
    — Это надо еще проверить... — прошипел Тоцкий.
    — Нет! — неожиданно зарычал Рогожин, выхватил пистолет и направил на князя, — Не отдам! Моя!
    — Опусти пушку, Парфен Семенович, — успокоила его Настасья Филипповна. — Не пойду я за князя. Не спрашивайте почему, но не пойду...
    Рогожин шумно выдохнул воздух и опустил пистолет.
    — А неужели бы действительно взял? — продолжила Настасья Филипповна, глядя исподлобья на Мышкина. — И не побоялся злых языков!?
    — Не побоялся, — честно ответил князь.
    — Да он и вправду не долечился, — шепнул Тоцкому Иван Федорович..
    — Одно слово — идиот! — согласился тот, раздражительно ковыряя в носу.
    — В голове не укладывается, князь, зачем я вам нужна, может, вы и вправду нездровы, может вам прилечь?
    — Вы не правы, — отмахнулся князь, — И даже все совсем наоборот, мне кажется, что вы потерялись и вам опасно так оставаться. А я, следует признать, получаю от общения с вами особенное незнакомое удовольствие.
    — Все равно!.. Как это все уже равно... — Настасья Филипповна развернулась к Гане. — Правда говорят, что вы за рубль Родину продадите?
    — Продаст. Ну может ни за рубль, но за два точно, — убедительно ответил за него Рогожин.
    — Так вот здесь огромные деньги. — Настасья Филипповна взяла со столика кейс и швырнула его в горящий камин. — Полезайте, достанете — ваш.
    -Мой!? — не поверил своему счастью Гавриил Ардалионович.
    — Ваш, ваш, — подтвердила девушка, — Только пусть чуть-чуть разгорится, а то совсем неинтересно получится.
    Молодой человек молчал и играл желваками. Огонь тем временем разгорался и неумолимо пожирал капиталы. Другие присутствующие, все, кроме Мышкина и самой Настасьи Филипповны, тоже смотрели на этот процесс, не отрывая глаз, и не без интереса. А плотно упакованные пачки начинали тлеть с краев, потом разгорались все сильнее и сильнее и так далее. По лицу Гани заструились ручейки пота, он тихо но невпопад выкрикнул : «Оле-оле-оле!» и без сознания рухнул на ковер.
    — Вот что от жадности бывает, — брезгливо констатировал Рогожин. — Лишь бы не издох.
    — По следствиям затаскают, — забеспокоился Тоцкий.
    — Но зато, какая искренность! Не человек, а дикая природа! — восхищенно вздохнула Настасья Филипповна, кочергой вытащила из огня кейс и поставила его рядом с бездыханным Ганей. — Как очнется пусть забирает. Он хоть один точно знает, что ему от жизни нужно. А я вот не знаю, то ли утопиться, то ли застрелиться, то ли Парфен за тебя замуж пойти. Что, в принципе, равнозначно... Так куда ты там меня звал?
    — Кататься и жениться, или наоборот, — ответил тот.
    — Поехали, Парфен Семенович, и пропади оно все пропадом! — с чувством сказала Настасья Филипповна и с достоинством покинула дом. Рогожин с радостным улюлюканьем выехал за ней. В углу снова завизжала неизвестная старушка.
    Мышкин не в силах совладать с охватившими его чувствами, включил хаус и стал танцевать, правда, от его блуждающего взора не укрылось...

Сцена 60А. Распад старушки. Компьютер. (3 м)

    ...что доселе хохотавшая старушка в последний раз хохотнула как-то особенно и распалась на тысячи искрящихся сегментов, раскатившихся по всей комнате.

Продолжение следует...

Дальше

Вернуться

Сайт создан в системе uCoz